Развитие социологии политики в России

Становление социологии политики в России не было последовательно-линейным и поступательным процессом. Скорее, периоды довольно энергичной жизнедеятельности сменялись погружением в состояние "анабиоза", вызванного запрещением исследований власти.

Социология политики не стала даже "птицей Феникс", поскольку ей никогда не предоставлялась естественная возможность не только распустить, но и просто как следует отрастить свои крылья. Потому-то она выступает в сегодняшней России конца XX в. в очередной раз "новой и юной" отраслью социологии. И в этом смысле судьба отечественной социологии политики выглядит еще более драматично даже на общем фоне истории развития и институционализации социологии в нашей стране, описанной в предыдущих разделах. Ведь первый удар наносился государственной бюрократией именно по этой, наиболее для нее опасной ветви социологии.
До второй половины 60-х гг. XIX в. критическое изучение государственной политики было запрещено, затем контролировалось со стороны царского правительства вплоть до революции 1905-1907 гг. и было окончательно запрещено советским государством в начале 20-х гг. XX в. Вслед за робкой и рискованной попыткой возродить социологию политики в рамках "марксистско-ленинской теории" через четыре-пять десятилетий, наступил период очередной "заморозки" и жесткого контроля со стороны структур партийно-государственной власти. Лишь в конце 80-х гг. начинается нынешний этап становления дисциплины - без каких-либо гарантий ее превращения в полноценную и независимую от идеологического контроля государства область научной деятельности.
К социологии политики в полной мере можно отнести вывод, сделанный И.А.Голосенко и В.В.Козловским: "В судьбах социологии новая власть оказалась союзником и преемником старой имперской власти. Только еще более свирепым" [41, с. 34]. Ретроспективный взгляд на результаты и достижения российской социологии политики за более чем вековой период ее существования, к сожалению, подтверждает пессимистическое пророчество М.А.Бакунина относительно отечественной социологии: "Потребуются века, по крайней мере, одно столетие, чтобы она могла окончательно утвердиться и сделаться наукой серьезной и сколько-нибудь полной и самодостаточной" [16, с. 50].
Сегодняшнее отставание российской социологии политики от мирового уровня, как это ни удивительно, обусловлено вовсе не поздним ее стартом. Как раз наоборот, на "стартовые позиции" к концу XIX-началу XX в. она подошла в шестерке лидирующих социологических держав (наряду с Италией, Германией, США,
Францией и Англией)71. Россия внесла свой достаточно весомый вклад в международный багаж социологии политики теориями М.Я.Острогорского, М.М.Ковалевского, П.А.Сорокина, Г.Д.Гурвича, Н.С.Тимашева и, наконец, Г.В.Плеханова, В.И.Ленина и Н.А.Бухарина72. Но затем, как уже отмечалось, началось серьезное отставание, связанное прежде всего с вненаучными - идеологическими и государственными факторами.
До политических реформ 1860-х гг. вообще и речи идти не могло о социологическом исследовании официальной политики. "Теперь только в России может возникнуть политическая литература, без которой общественное развитие всегда остается ничтожным. Теперь только русская мысль может испробовать свои силы", - писал в 1866 г. Б.Н.Чичерин в одной из первых политико-социологических работ "О народном представительстве" [141, с. IX]. В ней он связал реализацию свободы человека с механизмами народного представительства, проанализировал пути и способы воздействия общественных групп на государственные органы, аппарат управления. Но и после этого существовали запретные темы и четкие регламенты на исследование политической проблематики. Например, в университетских курсах конца XIX в. можно было анализировать социальные и этнокультурные условия развития конституционализма и представительной демократии на Западе, но не подвергая сомнению социально-политические основания российской монархии и не вступая в прямое противоречие с официальной идеологией.