Исследования социальной структуры в 1960-1980-е годы

В годы "хрущевской оттепели" открылись возможности возрождения эмпирических социологических исследований по немалому кругу проблем. Благодаря либерализации в общественных науках (правда, умеренной) появилась и возможность обратиться к реалиям социальной структуры общества.

До того времени в литературе безраздельно господствовала установка о трехчленной структуре: рабочий класс, колхозное крестьянство и как социальная прослойка - интеллигенция, т.е. формула из сталинского "Краткого курса истории ВКП(б)". Канонизировалось представление о недифференцированности элементов социальной структуры советского общества, игнорировалось внутреннее расслоение рабочих, крестьян, интеллигенции [37, 66].
От социальных классов к внутриклассовым и межклассовым слоям. Эмпирические исследования социальной структуры сразу же поставили вопрос о более дифференцированных различиях между социальными слоями и группами в рамках классовой теории. Первые такие широкомасштабные обследования были осуществлены в начале 60-х гг. под руководством Г.В. Осипова в Московской, Ленинградской, Свердловской, Горьковской областях и в других регионах страны, исходя из концепции сближения классов при социализме. Если формы собственности (государственная и колхозная) не обнаруживали существенных различий ни в имущественном положении, ни во властных отношениях, ни в отношении к труду, то на первый план выдвигаются различия по характеру и содержанию труда - сфера занятости, квалификация - и связанные с типом поселения (город, деревня) различия в образе жизни. Последняя категория становится особенно важной существенно позже - в начале 80-х гг. Ее аналог в 60-е гг. - быт и досуг различных групп населения, город - село, семья, возраст, доходы и т.п. В качестве основного фактора социальной дифференциации рассматриваются научно-технический прогресс и квалификация труда [78, 120, 142].
В январе 1966 г. в Минске состоялась первая научная конференция по теме "Изменения социальной структуры советского общества", собравшая свыше 300 участников - философов, социологов, экономистов, историков, правоведов - почти из всех регионов страны. Конференция обнажила целый комплекс проблем, фактически утвердив правомочность новых направлений анализа, но самое главное - "легитимировала" отход от "трехчленки". Ведущую роль в этой дискуссии и последующих исследованиях сыграли Н. Аитов, Л. Коган, С. Кугель, М. Руткевич, В. Семенов, Ф. Филиппов, О. Шкаратан и др. [69, 74].
Далее мы вернемся к работам этих авторов. Здесь же отметим, что дискуссия в Минске стимулировала самоидентификацию социологов, исследователей социальной структуры.
В рабочем классе начали выделять малоквалифицированных и занятых тяжелым физическим трудом, с одной стороны, и рабочих-интеллигентов, с другой. В сельском хозяйстве акцент делается не столько на различении работников государственных совхозов и колхозных крестьян, но на выделении групп малоквалифицированного труда (полеводов, животноводов) и высококвалифицированного слоя механизаторов. В слое интеллигенции выделяются служащие средней квалификации, высоквалифицированные специалисты и т.д. После бурных дискуссий участники конференции вынуждены были согласиться с тем, что понятие "социальная стратификация" не вписывается в марксистскую схему и должно быть отторгнуто.
К 50-летнему юбилею Октябрьской революции 1917 г. многие журналы ("Вопросы философии", "Коммунист", "Вопросы истории" и др.) публикуют статьи, посвященные анализу воспроизводства и изменений в социальной структуре советского общества вполне в русле партийных установок: превращение рабочего класса в господствующий, осуществление им руководящей роли в обществе; ликвидация эксплуататорских классов, социальной противоположности между городом и деревней, между работниками умственного и физического труда, превращение всех трудящихся в единый тип - социалистических работников; устранение классовой борьбы.