В рамках эмпирической, прежде всего прикладной, социологии проводятся исследования, завершающиеся выработкой рекомендаций и созданием социальных технологий, в которых нуждаются промышленное производство, политические партии и движения, средства массовой информации, административные структуры, образование, здравоохранение и др. Эмпирические исследования проводятся и в рамках академической социологии - для подтверждения и уточнения тех или иных теоретических положений, формулирования гипотез, оттачивания методического инструментария, проверки способов и средств социологического измерения, создания новых тестов, шкал, коэффициентов и т.д.
Вместе с тем, наряду с важными и актуальными проблемами прикладной и академической социологии, эмпирические исследования все чаще касаются вопросов, не всегда значимых с социальной точки зрения. Это вызывает определенную неудовлетворенность общественности, часть которой начинает относиться к социологии как к науке, которая мало что дает, к тому же скатывается в ползучий эмпиризм и мелкотемье.
Именно такую тенденцию высмеял в памфлете "Зонтиковедение - новая наука?" американский исследователь Дж. Сомервилл. Он приводит вымышленное письмо некоего "ученого", который уверял, что создал новую отрасль науки - "зонтиковедение". Этот "ученый" будто бы обследовал Манхэттен (район Нью-Йорка) и подсчитал число зонтиков, имеющихся в каждой семье, проанализировал их размеры и цвет. Затем он сообщил, что собирается сделать это же во всем штате, в стране, наконец, в мире. Иронизируя над эмпирической социологией, Сомервилл выводит законы "зонтиковедения ", такие, как, например, "закон возрастания тенденции к приобретению зонтиков в дождливую погоду", "закон соответствия цветных вариаций зонтиков полу их владельцев" (последний фиксирует банальную и всем давно известную истину, согласно которой мужчины предпочитают черные зонты, а женщины - разноцветные) и др. Так Сомервилл высмеивал мелкотемье эмпирическойсоциологии.
Некоторые эмпирические исследования того периода оставляют смешанное чувство. Вот, к примеру, работа французских социологов Ж. Фриш-Готье и П. Луше "Голубеводство у шахтеров Севера"*56. Она представляет собой эмпирическое изучение роли голубеводства в жизни шахтеров северной Франции. Выполнено оно в полном соответствии с принципами и нормами социологического исследования, на большом и репрезентативном массиве. В книге убедительно доказывается, что разведение голубей - один из любимых видов досуговой деятельности шахтеров, который позволяет им хорошо отдохнуть, развлечься, затем приступить к работе с новыми силами. Авторы показывают, что голубеводство позволяет снять напряжение жизни и отношений в сфере труда, особенно такого тяжелого, как шахтерский. Рассматривается отношение рабочих к этому виду времяпрепровождения, в целом весьма позитивное. Респонденты в ходе письменного (анкетного) и устного (интервью) опросов в большинстве своем отвечали, что за этим занятием они забывают об острых проблемах жизни, о тяготах подземного труда. Глядя ввысь, в небо, действительно, не думаешь о том, что происходит на земле и под землей. Так что, казалось бы, работа актуальна и подчеркивает значение эмпирическойсоциологии как средства познания проблем, находящихся на острие жизни. Но, читая книгу, невольно задумываешься над вопросом: неужели у шахтеров нет более важных проблем в их жизни, чем разведение голубей? А куда "ушли" проблемы экономического характера, улучшения жизненного уровня трудящихся? (Не будем забывать, что исследование голубеводства было проведено в 1957 г., когда и стачки, и забастовки рабочих во Франции имели массовый, нарастающий характер.)
*56: {Frisch-Gauthier J., Louchet P. La colombophilie chez le mineurs du Nord. P., 1961.}
Наконец, появляется еще один вопрос: не выступает ли в этом случае эмпирическая социология средством отвлечения от наиболее острых проблем, смещения акцентов на второстепенные вопросы? Ведь, проводя исследования, публикуя свои работы, социологи тем самым привлекают внимание к ставящимся ими проблемам как наиболее актуальным. Возникают, следовательно, объективные последствия их подходов к определению значимости исследуемого материала и проблематики. Поэтому критики "ползучего эмпиризма" и мелкотемья, а зачастую и никчемности некоторых исследований, видимо, во многом правы, усматривая причины этих явлений в социологии в отрыве от широких социально значимых проблем, в стремлении выдать подчас второстепенные вопросы за ключевые.
Одна из основных причин слабости и названных "болезней" эмпирическойсоциологии (мелкотемья, отрыва от актуальных социальных проблем, "ползучего эмпиризма" и др.) в 1940-1960-х гг. состояла в относительном параллелизме теории и эмпирии, в отсутствии механизмов их "сцепления". Поиск путей установления тесной связи между ними только начинался, и первые шаги в этом направлении были сделаны скорее представителями теоретической, чем эмпирическойсоциологии.
В рамках эмпирической, прежде всего прикладной, 