Социализация знания, в том числе и его социальное распределение, имеет место оттого, что каждый из нас как бы "разделяет" время и пространство другого, находящегося в той же системе отношений, что и мы. Здесь приобретает важность следующее суждение Шюца: "Временная общность - здесь имеется в виду не только внешнее (хронологическое}, но также и внутреннее время - означает, что каждый партнер соучаствует в непосредственно текущей жизни другого, что он может схватывать в живом настоящем мысли другого шаг за шагом, по мере их смены. Происходят события, строятся планы на будущее, возникают надежды, беспокойство. Короче говоря, каждый из партнеров включается в биографию другого; они вместе взрослеют, старятся; они живут в чистом "мы-отношении"" [Там же. С. 133]. Аналогичные суждения могут быть отнесены и к пространственной общности индивидов, которая связывает их не просто в силу территориальной близости, контактов, связей, но главным образом благодаря обоюдному восприятию знаний, отражающих пространственную включенность людей в жизнь и биографию друг друга.
Размышления Шюца приводят нас к осознанию того, что мы отчетливо осмысливаем общее и различное между нами и другими людьми. При всей уникальности жизненного пути, биографического опыта, образования, воспитания, социального окружения, профессионального и социального статуса каждого из нас, при всем понимании того, что мы смотрим в разные стороны, стоя фактически лицом друг к другу, нам удается без труда действовать совместно, заключать сделки, получать услуги, оказывать их самим и т.д. Решающую роль здесь играет повседневноезнание, которым владеет каждый из нас на уровне, необходимом для достижения различных целей. Этот уровень мы можем вслед за Шюцем определить какповседневноезнание личности в рамках его определенной типизации.
Таким образом, особую роль приобретает типизация повседневного, обыденного знания, к которой прибегает австрийский социолог. Речь идет о том, что это знание не индивидуальных особенностей и характеристик, а типов личности (например, тип "продавец", тип "страховой агент", тип "парикмахер", тип "клиент" и т.д.), из которого складывается запас наличного знания, являющийся основой социального мира. Эти типы являются "кровью повседневной жизни" (по мнению одного из исследователей творчества Шюца).
Человек ориентируется в социальном мире, взаимодействует с другими людьми, прежде всего благодаря тому, что обладает запасом знания о многочисленных типах личности. Именно такое знание и лежит в основе научных абстракций. Научная типология знания, в соответствии с позицией австрийского социолога, не появляется на голом месте, сразу и из ничего. Она строится, прежде всего, на элементарных типах повседневного знания. Следовательно, его типизация, отражение ее в сознании людей являются основным инструментом получения научного знания, которое базируется на обыденном, повседневном знании.
Обращение социолога к анализу структур жизненного мира, обыденного знания, его стремление рационализировать это знание путем его различных типизации и доказать, что на такой основе возникает научное знание, позволяет говорить о создании особой концепции, даже методологии, которая затем активно применялась рядом социологов, таких, как П. Бергер и Т. Лукман. Но прежде чем мы перейдем к рассмотрению их взглядов, остановимся еще на одной концепции Шюца, тесно связанной с его феноменологией и вытекающей из нее. Речь идет о концепции " возвращающегося домой".
Конечно же, практически каждый человек понимает значимость ночного сна. Но далеко не всегда мы осознаём, насколько качество этого сна зависит от того, на чём мы спим.