Таким образом, на первом этапе элементы будущего экономико-социологического подхода оформляются в среде самих экономистов альтернативного (нелиберального) толка. Социология еще слишком слаба, а первые социологи не слишком интересуются экономическими вопросами. Классический этап. В социологии он открывается трудами К. Маркса, в которых экономико-детерминистские элементы переплетаются с элементами социологического и философско-утопического подходов (примерами служат теория формационного развития, концепции отчуждения, эксплуатации, саморазвития личности). Р. Арон называл К. Маркса `экономистом, стремящимся быть социологом`. Мы придерживаемся прямо противоположной точки зрения. Пытаясь добросовестно следовать канонам классической политической экономии, Маркс постоянно выходит на неэкономические вопросы, оставаясь фигурой маргинальной, `междисциплинарной`. Экономические законы, согласно воззрениям Маркса, не универсальны, и человек выступает как продукт исторических условий, как `совокупность всех общественных отношений`. Маркс считает робинзонады политико-экономов `эстетической иллюзией` и вместо этого в качестве исходного пункта выдвигает `общественно-определенное производство индивидуумов`. Это означает также, что бытие человека в качестве homo economicus - состояние преходящее. Сегодня человек задавлен нуждой и порабощен разделением труда. Но его предназначение (`родовая сущность`) заключено в том, чтобы быть целостной (`гармонично развитой`) личностью. Достижение материального изобилия и освобождение от репродуктивного труда обеспечат тот скачок в `царство свободы`, который будет означать и самопреодоление `экономического человека`. Существенно также то, что К. Маркс, оставаясь утилитаристом, выходит за пределы индивидуального действия в сферу классовых отношений. Место индивидуальных эгоистов у него, таким образом, занимают эгоисты коллективные: классы эксплуататоров и эксплуатируемых, которые довольно последовательно стремятся к реализации своих (в первую очередь, материальных) интересов. Жесткую критику политической экономии в стиле О. Конта на рубеже XX столетия продолжает Э. Дюркгейм (1858-1917), ведя огонь как минимум по четырем направлениям. Во-первых, он отрицает экономизм в объяснении социальных явлений. Так, рассматривая функции разделения труда, он показывает, как экономические результаты последнего подчиняются процессу формирования социального и морального порядка, цементирующей данное сообщество солидарности, которую невозможно вывести из экономического интереса. Во-вторых, в работах Э. Дюркгейма мы сталкиваемся с резким отрицанием индивидуалистских предпосылок. Общество с его точки зрения есть нечто большее, чем совокупность атомов, оно самостоятельно и первично по отношению к индивиду, который во многом является продуктом коллективной жизни. В-третьих, он критикует ограниченность утилитаристского подхода к человеческим мотивам. Альтруизм в поведении человека, по мнению Э. Дюркгейма, укоренен не менее, чем эгоизм, а индивидуальное стремление к счастью (и тем более к собственной пользе) ограничено. В-четвертых, Э. Дюркгейм отказывается от психологизма, процветавшего в начале века (в том числе в экономической теории), призывая искать причины тех или иных социальных фактов в прочих социальных фактах. В предложенной им схеме поведение человека действительно утрачивает утилитаристский характер, но в то же время сам человек как индивид заменяется социальной функцией. Иной оригинальный подход к критике экономического материализма демонстрирует русский философ С.Н. Булгаков (1871-1944) в труде `Философия хозяйства`. В его теологической трактовке хозяйственных отношений ставятся проблемы творческой природы труда и `сверххозяйственной цели хозяйства`. Линию немецких историков продолжают на рубеже веков представители молодой немецкой исторической школы. Ее лидер Г. Шмоллер (1838-1917) подчеркивает, что народное хозяйство принадлежит миру культуры и объединяется общностью языка, истории, обычаев данного народа, идей, господствующих в данной среде. Г. Шмоллер считает, что и либерализм, и социализм слишком упирают на материальные интересы, на внешнее счастье человека. По его мнению, учение об эгоизме схватывает лишь поверхностный слой отношений. Главный же вопрос состоит в следующем: `Каким образом в определенное время и в определенных кругах это (эгоистическое. - В.Р.) стремление видоизменяется под влиянием культурной работы столетий, как и в какой мере оно проникается и пропитывается нравственными и юридическими представлениями`.
|