По своей сущности индивидуальная психология Фрейда является социальной психологией. Репрессия - феномен исторический, поскольку эффективное подчинение инстинктов репрессивному контролю навязывается не природой, а человеком. Праотец как архетип господства кладет начало цепной реакции порабощения, бунта и вновь навязываемого господства, которая развертывается в историю цивилизации. Но, начиная с первого доисторического восстановления господства, последовавшего за первым бунтом, внешняя репрессия получает поддержку изнутри: несвободный индивид интроецирует своих господ и их предписания вовнутрь своего психического аппарата. Теперь борьба против свободы воспроизводит себя в душе человека как авторепрессия подавленного индивида, что, в свою очередь, обеспечивает сохранность его господ и их институтов. Такова психическая динамика, которая у Фрейда предстает как динамика цивилизации.
Под властью принципа реальности силой, вынуждающей и поддерживающей репрессивную модификацию инстинктов, является "вечная исконная борьба за существование... которая не прекращается по сей день". Нужда (Lebensnot, Ананке) приучает людей к тому, что они не могут свободно удовлетворять свои инстинктивные импульсы и жить, руководствуясь принципом удовольствия. Таким образом, основной мотив общества, принуждающего к решительной модификации структуры инстинктов, "экономический; так как у него нет достаточно жизненных средств, чтобы содержать своих членов без их труда, то оно должно ограничивать число своих членов, а их энергию отвлекать от сексуальной деятельности и направлять на труд"*(* Введение в психоанализ // Фрейд 3. Введение в психоанализ. Лекции. М., 1991, с. 198. - Примеч. авт.).
Эта концепция, столь же древняя, сколь и цивилизация, всегда служила наиболее эффективным обоснованием репрессии. В значительной степени эту позицию разделяет и теория Фрейда, который рассматривает "первобытную борьбу за существование" как "вечную" и, исходя из этого, полагает, что принцип удовольствия и принцип реальности пребывают в "вечном" антагонизме. Представление о невозможности нерепрессивной цивилизации является краеугольным камнем теории Фрейда. Однако в ней содержатся также подрывающие такую позицию элементы, которые разрывают изнутри доминирующую традицию в западном мышлении и наводят на мысль о повороте в этой традиции. Творчество Фрейда бескомпромиссно в своей устремленности к выявлению репрессивного содержания самых высоких ценностей и достижений культуры. Но при этом он отвергает уравнивание разума и репрессии, на которой построена идеология цивилизации. Метапсихология Фрейда рождена неутомимым стремлением вскрыть и исследовать ужасающую необходимость внутренней связи между цивилизацией и варварством, прогрессом и страданием, свободой и несчастьем, за которой в конечном счете стоит связь между Эросом и Танатосом. Когда Фрейд ставит под сомнение культуру, им руководит отнюдь не романтическая или утопическая точка зрения - он исходит из тех страданий и бедствий, которые несет деятельность культуры. Несвобода и принуждение - вот цена культурной свободы и прогресса. Но можно ли видеть в этом опровержение культуры как таковой? Раскрывая объем и глубину несвободы и принуждения, Фрейд утверждает те чаяния человечества, которые всегда были предметом табу: мечту о государстве, в котором бы свобода и необходимость совпадали. Какую бы свободу ни предоставляло развитое сознание в им самим созданном мире - это всего лишь производная, компромиссная свобода, достигнутая за счет отказа от полного удовлетворения потребностей, т.е. от счастья. Таким образом, свобода в цивилизации по самой своей сущности антагонистична счастью, ибо влечет за собой его репрессивную модификацию (сублимацию). Напротив, бессознательное - самый глубокий и древний слой психики личности - является стремлением к целостному удовлетворению как отсутствию недостатка и репрессии. Именно в нем утверждается непосредственное тождество свободы и необходимости, свободы и счастья. Эта табуируемая сознанием истина бессознательного, хранящая память о прошлых ступенях индивидуального развития, когда целостное удовлетворение было еще возможно, неустанно пробивается к осознанию. Прошлое постоянно бросает вызов будущему, рождая желание воссоздать рай, но уже на основе достижений цивилизации.
|
